О человеке:
Геннадий Савенков почти 3 года провел в Афганистане, награжден государственными наградами. Скромный, трудолюбивый человек,, прекрасный семьянин, ему быть жить да жить... Но война догнала сержанта Савенкова почти через 30 лет. 18 октября 2018 года Гены не стало - онкология, за несколько месяцев сгорел...
Хочу поблагодарить за:
ВОЙНА – НЕ ВЗДОХИ ПРИ ЛУНЕ… «Кто был на войне, тот о ней рассказывать не любит». Фраза давно у всех на слуху, но от этого она не стала менее актуальной. Я встречался со многими людьми, прошедшими дорогами разных войн, от Великой Отечественной до 2-й чеченской. И практически все, как только речь заходит о войне, замыкаются, их ответы становятся односложными, скупыми, неохотными. И это не удивительно: как поётся в одной самодеятельной солдатской песне: «Война – не вздохи при луне – Мужская грязная работа, до крови, до седьмого пота…» Прошло 27 лет, как вернулся из армии мой брат Геннадий Савенков, вернулся с войны. Но за все эти годы о его боевой службе я знал крупицы. И лишь совсем недавно нам удалось поговорить откровенно, по душам… После окончания СПТУ-23 (кстати, первый выпуск училища!) Геннадий был, как и все, призван в ряды Советской Армии. 26 октября 1984 года команда призывников Ивантеевского района отправилась на областной сборный пункт. Три дня ожидания, и вот, будущие мотострелки воинским эшелоном отправляются к новому месту службы. Через всю страну провёз их эшелон до города Ашхабада, где и предстояло им осваивать азы воинской науки. Первое, что бросилось в глаза, - говорит Геннадий, на верхней точке здания Ашхабадского вокзала была закреплена стилизованная эмблема мотострелков – пятиконечная звезда в обрамлении лавровых листьев. Почему именно такая геральдика была на здании, до сих пор осталось для брата загадкой. Геннадий попал в учебный центр, в батальон по подготовке командиров мотострелковых подразделений. Вместе с ними обучались ребята на механиков-водителей, и операторов-наводчиков БМП (боевой машины пехоты). Именно там молодыми бойцами были сделаны первые шаги по нелёгкой дороге длиной почти в два с половиной года, полной трудной и опасной мужской работы. Ребята уже знали, что девяносто девять процентов курсантов их «учебки» попадёт «за речку», на войну. И поэтому всерьёз учились воевать. Тёплая туркменская погода сыграла злую шутку со многими молодыми солдатами. Не обошла она и Геннадия – с тяжёлой формой желтухи он попал в госпиталь. Кстати, небольшая справка: практически все солдаты, проходившие службу в КСАВО и ТуркВО, переболели гепатитом в той или иной форме. Отвалявшись месяц на госпитальной койке, он вернулся в своё подразделение… В апреле 1985-го года выпуск курсантов Ашхабадского учебного центра самолётом был переброшен в Афганистан. «Летели, как белые люди, - вспоминает брат, на пассажирском лайнере, с удобствами. Кабул встретил их уже невесенней жарой. Поразила прилетевших солдат необычная белизна вокруг. Белым было все: земля, горы, здания, и даже небо было цвета выцветшего ситца - белое, с голубоватым оттенком. Из полка назначения, куда были приписаны ребята, их практически сразу раскидали по батальонам охранения. Геннадий с товарищами приехали на место своей будущей службы ночью. Утром, немного в стороне увидели носилки с каким-то свёртком. -Ну, вот. Не успели приехать, а уже труп, - грубо пошутил кто-то из новоприбывших солдат. Но эта шутка оказалась провидческой – оказалось, на носилках действительно лежали останки погибшего вертолетчика: все, что осталось от вчера ещё живого, жизнерадостного человека. Для молодых солдат это был словно ушат холодной воды: куда девалась вся напускная бравада и бахвальство. Здесь была война! Основная застава располагалась на дороге Кабул – Джелалабад, а Геннадия направили на выносную заставу, на высоту, с которой просматривались подступы к дороге. За водой приходилось спускаться к речке Кабул, протекающей неподалёку, и поднимать воду в бурдюках на заставу. И хотя высота была не слишком большая, но по горным извилистым тропам подниматься вверх с грузом, первое время было тяжело. Но человек привыкает ко всему, привыкли и молодые солдаты. Позже, уже на другой заставе, под Баграмом, на высоте две с половиной тысячи метров, брат вспоминал свою первую заставу, как маленькую горушку. Вспоминал, как любили в редкие свободные часы понежиться на больших плоских валунах, почти посреди Кабула. На теплом, нагретом южным солнцем камне, а вокруг бурлил стремительный Кабул… Но довольно скоро спокойная жизнь для младшего сержанта Савенкова закончилась. Его вместе с несколькими бойцами отправили на дальнюю заставу, что имела нехорошую славу. Застава находилась гораздо выше, чем их предыдущая, и постоянно обстреливалась душманами. Вокруг всё было усеяно осколками и пулеметными гильзами, скала вся иззубрена осколочными вмятинами, валялись обломки от разбитых ящиков. «Продержитесь положенный срок – всех к орденам представлю!» - напутствовал их командир, при отправке на эту горячую точку. Ребята продержались, даже больше положенного срока, но вот к наградам их представить благополучно «забыли». А сами солдаты радовались, что остались живыми – для них это была высшая награда. «Духи» обстреливали заставу с педантичной методичностью, словно по расписанию, из миномётов и крупнокалиберных пулемётов (ДШК). Гена вспоминает, что именно на этой заставе он дважды был на волосок от смерти. Первый раз, когда нёс службу на НП, при обстреле мина ударила в скалу чуть ниже наблюдательного гнезда. На каких-то полметра выше, и всё! И ещё раз смерть прошла буквально в десяти сантиметрах от него. - Наверно, Бог спас! – говорит он сейчас. При начале очередного обстрела, он услышал, как начал работать пулемёт, и наклонился за стоящим в нише автоматом. В этот момент в то место, где только что была его голова, ударила пуля, задев панцирную сетку, которую приспособили солдаты при оборудовании наблюдательного поста. Уже позже, после обстрела, брат встал напротив этой отметины – пуля должна была войти прямо в лоб. — Вот, наверно, тогда и начал седеть, - говорит Геннадий, у которого после Афгана появилось немало седых прядей в волосах… Но всё когда-то кончается. И Геннадий Савенков был переведен на другую заставу: всего за два года пребывания в Афганистане их было пять или шесть. Геннадий уже точно не помнит – всё слилось в один непрерывный поток, под названьем Афган. С Джелалабадской дороги их перебросили на Баграмскую трассу. До сих пор ночами снится, как горящая головная машина в колонне улетает в пропасть, чтобы освободить проход остальным машинам. Как подоспевшие «вертушки» и БМП-шки утюжили склоны горы, откуда был произведён обстрел колонны… Второй раз Геннадий попал в госпиталь как раз-таки с Баграмской заставы, на этот раз он умудрился подхватить малярию. Как-то при перебазировании на очередную выносную заставу им пришлось ночевать под дождём, на голом склоне. Постелили плащ-палатку, другой укрылись. Вскоре вода уже была и снизу, и сверху. А под утро выпал снег, и завалил спящих солдат изрядным слоем. В результате – малярия! Но зато в этот раз брат увидел, как работают легендарные «Грады». – Грохот стоял такой, думали, горы обрушатся…- вспоминает он ту ночь. Ближе к «дембелю» их, солдат, заканчивающих службу, перевели на основную заставу, туда, где располагалась их рота. Рота расположилась впритык к кишлаку, и служила ему надёжной защитой. Стоя на посту, солдаты видели, как в соседних дворах кипит чужая жизнь. Видели и афганских девушек, которые, видя, что за ними наблюдают «шурави», начинали кокетливо закрывать лицо. – Красивые были! – со вздохом говорит брат, на несколько мгновений возвращаясь в свою боевую юность. Перед новым, 1987-м годом «старичков» перевели в полк, где они и встретили Новый год. Геннадий с гордостью вспоминает, что начальником штаба их полка был Герой Советского Союза Руслан Аушев. Этот офицер в Афгане был живой легендой. Четыре раза он побывал в Афганистане, был неоднократно ранен (в последний раз его собирали буквально по кусочкам), и снова возвращался в строй. Довелось понаблюдать, как он проводил занятия с разведчиками. Посмотреть было на что! В феврале 1987-го года сержант Геннадий Савенков покинул горячий и горящий Афганистан, прослужив там почти три года. Домой «дембеля» улетали грузовым бортом, с усмешкой вспоминая, что «туда» летели более комфортно. Но, как бы то ни было, они были живы, и возвращались домой! А остальное было неважно! 5 февраля Гена переступил порог родного дома, в котором не был два с половиной года. Из обещанных командованием многочисленных наград, он удостоен лишь медали «За боевые заслуги», да медали «От благодарного афганского народа». По натуре очень скромный и молчаливый, брат никогда не сетовал по этому поводу. У нас ведь как заведено? Когда нужно что-то сделать – обещают золотые горы! А сделал дело, и благополучно забыли… Геннадий Дмитриевич, как и все мужчины, прошедшие войну, не любит распространяться на эту тему. Но суровая школа, которую довелось пройти 20-летним парням, навсегда оставила неизгладимый след в их душах, закалив их духовно и физически. Поют мальчишки о войне, Её по фильмам представляя, Но цену жизни понимают Лишь оказавшись на войне… Война – не детская игра, И не прогулка за цветами: Убитый друг уже не встанет, Не крикнет мама со двора: -Сынок, домой уже пора! Война – не вздохи при луне – Мужская грязная работа, До крови, до седьмого пота: И не привыкнуть к тишине, Что так коварна на войне… Уходит взвод в ночную мглу, Сквозь тучи звёзды чуть мерцают, И пацаны ещё не знают, Кто жив останется к утру… Играют мальчики в войну, И понарошку убивая, Они пока ещё не знают, Какую страшную цену С них спросит мир за тишину… Играют мальчики в войну… P.S. Война не проходит бесследно. Остаются раны, и в первую очередь – душевные. В октябре 2018 года война достала и бывшего сержанта Савенкова. Геннадий Савенков умер 18 октября от онкологического заболевания. Вечная Память тебе, Брат!
.png)