Война началась 22 июня 1941г. Мне было пять месяцев. Наша семья жила в Белоруссии в Брестской области. Наш городок находился у самой границы и советские жители сразу почувствовали, что такое война. Немцы быстро заняли Брестскую область, но папы там не было, он был в посёлке Тамошевке. Там стояла воинская часть, где мой папа, Демин Анатолий Сергеевич, служил кадровым офицером - сапером. Как только немцы заняли территорию военного городка, то поляки, жившие в этом посёлке, выдали фашистам всех русских. Папа был офицером и его ожидал неминуемый расстрел. Почему так поступили поляки, которые недавно были захвачены фашистами, я не знаю. Со слов папы я знаю, что они нас всегда не очень любили и, что немцы для них были ближе, даже когда их захватили и поработ. Всех выданных поляками советских граждан немцы загнали в сарай и хотели сжечь, уничтожить, но их спасла бомбёжка этой территории советскими самолетами. Все ровно некоторые погибли, но большая часть успела сбежать в лес, который был не далеко, там они все спрятались. К счастью наш папа не попал в плен. Когда началась бомбёжка, он успел спастись. В первый же день войны наша мама погибла, и мы остались со старшей сестрой, ей тогда было пять лет. Нас спасла приехавшая к нам в гости родная сестра мамы. Она решила пробираться к себе домой на Украину в город Кременчуг. В лесу сформировалась группа, которая решила идти на Украину. Добирались до Украины долго. Пришли где – то в сентябре. Три месяца шли по лесам, в основном ночью. Очень боялись немцев, так как они расстреливали по дорогам людей. Кушать было ничего. Меня маленькую кормили соком ягод. Другие питались лепёшками, которые были сделаны из молотой кукурузы, а мололи её вручную. Что – то давали жители деревень, через которые мы проходили. Если бы не они, то вряд ли мы бы дошли до дому. Было очень тяжело, но всё же добрались до Кременчуга, тогда он назывался Крюков, это Полтавская область. Когда мы дошли, мне уже было пять месяцев. Очень сильно нам помогли на Украине. Но все же, переход очень сильно сказался на моем здоровье. У меня было малокровие и сильная дистрофия. Всю свою последующую жизнь, я болела различными болезнями вызванными тем дальним переходом из Белоруссии на Украину. Но остаться там мы не могли. Никого из родных не осталось, и наша семья подлежала уничтожению, так как папа был офицером. Врезался в память случай на Украине. Наши войска уже освободили Кременчуг. Фронт продвигался на Запад. Фашисты бомбили наши тыловые части. Помню, началась бомбежка и тетя схватив меня в охапку побежала прятаться в укрытие. Во время бега у меня с ноги свалилась сандалька. Она была такая нарядная. Обуви у меня больше не было и мне было жалко ее потерять, и я все время твердила тете: «Сандалька, сандалька». А она от шока бомбежки не могла понять, о чем я горю. Папа всю войну прошёл пешком. Он потерял маму, ничего не знал о нашей судьбе. Вместе с Красной Армией он освобождал Батайск. Когда освобождали Батайск, то шли сильные бои и здесь он потерял лучшего друга. Они дружили с детства, служили в одной части. Отступали от границы и шли освобождать свою страну от фашистов. И вот на берегах Дона он его потерял. Папа рассказывал, что за войну он второй раз так переживал. Первый раз за нас, а второй раз за потерю друга. Его друг похоронен на восточном кладбище города Батайска. Когда закончилась война он вернулся в Батайск и пытался найти могилу друга, но не нашёл потому, что во время боев была неразбериха, плохо регистрировали погибших. Их часто хоронили в общих могилах. У многих не было с собой документов. Так он её не нашёл. Папа с боями прошёл через всю Украину, форсировал со своей частью Днепр. Он рассказывал, что служба саперов была очень тяжелой и сложной. Они всегда были на передовой. Идут разведчики в тыл фашистов, саперы делают проход в минных полях. Однажды он со своей группой разведки пробирался через кусты в тылу немцев. Они дошли до дороги, а по ней как раз ехали примерно пять немецких машин и все были как одна чёрные, плюс мотоциклисты. Они ели успели спрятаться в канаве, набросав на себя траву и ветки. Немецкие машины немного свернули и проехали прямо по ним. Папа вспоминал, что было так страшно, что он чувствовал как шевелятся волосы на голове. Когда опасность прошла, и они выбрались из канавы, то ему сказали, что он поседел. Было ему тогда 37 лет. Когда наши войска оборонялись, то папе со своими бойцами приходилось минировать наши укрепления, а перед наступлением снимать свои мины и еще мины немцев. Также он со своим подразделением строил блиндажи, укреплял военные точки, госпитали, кухни и еще многое чего на войне было необходимо. Когда необходимо было форсировать реки, то саперы по грудь в воде строили переправы под огнем немцев. Ни куда не спрятаться, а переправу построить нужно быстро. За обустройство переправы у папы есть медаль. Дальше он оборонял и освобождал Кавказ за что получил медаль за оборону Кавказа. Немцы рвались в Грозный, Баку, Азербайджан, но наши войска отстояли свои рубежи. Когда началось освобождение нашей страны папа шел в передовых отрядах нашей армии. Освобождая Украину, папа нашел нас. Мы все были очень рады, что он жив, так как не надеялись, что в этой ужасной войне он может выжить. Но видно на наш век бед хватило, и мы встретились с папой. Затем папа участвовал во взятии Берлина. Его подразделение, шло вместе со строевыми частями, освобождая от мин здания, укрепления, освобождая дорогу танкам, пехоте. После освобождения территории им приходилось по второму разу идти и еще раз все проверять, снимать мины. Папа вспоминал случай, за который его наградили орденом Красной звезды. Они шли через Берлин и зашли в заброшенный дворик, там на столе лежала красивая, блестящая зажигалка. Один из саперов потянулся её взять, но папа крикнул: – всем стоять, не двигаться. Потом подошел и внимательно осмотрел зажигалку и увидел, что от неё идут тоненькие проводки куда - то в подвал. Когда зажигалку разминировали и спустились в подвал, то увидели, что он под потолок забит взрывчаткой. Если бы не папа, то взрывом разнесло бы целый квартал и погибло бы много наших солдат и офицеров. Когда война закончилась, то папу назначили комендантам немецкого города и он им был с 1945 –по 1946 год. В сентябре 1946 года он возвращается на Украину и буквально через неделю у него предписание в Литву в город Линтвариус. Мне уже было пять лет. Жить в Прибалтике было очень страшно. Свирепствовали так называемые лесные братья, которые убивали не только советских воинов, но и местных жителей, которые хорошо относились к нам. Нас детей никогда не выпускали одних гулять, только в сопровождении взрослых, потому что офицеров отстреливали, а детей крали и увозили в неизвестном направлении. В 1948 году папа решает оставить военную службу и мы переезжаем в Батайск. Наша приёмная мама сама родом из Батайска и весной 1948 годы мы приехали в Батайск. У нас был дом недалеко от железной дороги. Передняя часть дома была разрушена и кое - как забита досками. В одной комнате жили родители мамы, а в другой мы. Дом пришлось восстанавливать, потому что жить в нем было невозможно. Отец закончив военную карьеру поступает учиться в Ростовский Институт Железнодорожного Транспорта и после его окончания работал в управлении Северо - Кавказкой Железной дороги в службе защиты гражданских сооружений . Затем он работал прорабам ,главным инженером на заводе железобетоных конструкций. Работал по с воей специальности пока не вышел на пенсию. Перед самой пенсией отец поработал еще и директором завода в городе Беслан.
За защиту нашей Родины
.png)
